На существующих вышках операторов сотовой связи ставятся объединенные в единую систему видеокамеры либо тепловизоры. Специальное программное обеспечение позволяет автоматически обнаруживать пожар по огню или по дыму и определять его координаты. А уже определив координаты, можно решить, какие силы посылать на тушение пожара. Идея приспособить для наблюдений за пожарами вышки сотовой связи появилась у Шишалова еще в 2008 году, уже на следующий год на ее основе был запущен проект «Лесной Дозор».

Иван Шишалов родился в Горьком в семье инженеров. Окончил радиофизический факультет ННГУ им. Н.И. Лобачевского. В 2005 году вместе с научным руководителем и его аспирантом начал заниматься коммерциализацией научных разработок. В 2006 году запустил проект «DorogaTV» — бесплатную информационную систему о движении транспорта в городе в реальном времени. Проект стал пользоваться популярностью, и теперь работает в десятках российских городов как достойная альтернатива «Яндекс.Пробкам». В 2008 году у Ивана появилась идея, как приспособить вышки сотовой связи для наблюдения за пожарами и автоматически обнаруживать пожар по огню или по дыму и определять его координаты. Позже она превратилась в успешный проект «Лесной Дозор».

— Вы почувствовали, что в России становится больше ответственных и неравнодушных людей?

— Мне иногда кажется: ой, как много вокруг умных людей. И тут же натыкаюсь на пример проявления самых отрицательных человеческих качеств. Так что, склонен думать, что не могу объективно оценить социальный состав общества. В силу своей специфики жизни. Ведь каждый из нас формирует вокруг себя какой-то буфер субъективно разумных людей. Сказать, что их стало больше или меньше в целом в стране, я не могу. Если бы я жил в 90-х годах, я бы, наверное, все равно общался с людьми, которые не считают, что в жизни самое главное – просто заработать денег.

И вообще – люди меняются. Я вот совсем другой, чем пять лет назад. Когда-то ходил в косухе, носил ирокез. Сейчас я спокойнее, стал больше задумываться, меньше считать, что я всегда прав.

— Но вы, когда общаетесь с человеком, обращаете внимание на какие-то маячки, по которым понимаете, что он – не вашего круга?

— Могу сказать, что для меня, например, некоторым антипоказателем является желание человека «уехать в Москву». Я пытаюсь найти позитив от переезда. А оказывается, что люди там, где находились, просто не смогли найти себе применение. Уехали в Москву, теперь 1,5 часа тратят на дорогу на работу, столько же — обратно… И все это, чтобы потом на месяц съездить отдохнуть, например, в Бразилию. Мне очень приятно говорить нашим заказчикам, что мы не из Москвы. Потому что многие считают, что кроме как в Москве, нигде и ничего не происходит.

— Как получилось, что из науки вы ушли в бизнес?

— Мне нравилась и очень нравится наука, но по молодости было желание заработать денег. Идти на какой-нибудь финансовый факультет рука не поднялась – хотелось все же получить хорошее образование. Ну не могут в России учить экономике или финансам лучше, чем физике. Не такая богатая история. Теперь я понимаю, что это был правильный поступок: я поступил на радиофак, где учились мои родители, братья, сестры. На 3-4 курсе стал думать, чем заняться. Тут серьезную роль сыграл мой научный руководитель Умнов Алексей Львович, который стал одним из моих первых партнеров по бизнесу и с которым мы сделали «DorogaTV» и несколько других проектов. Поработав немного в университете, я понял, что, как и во всех других крупных организациях, далеко не всем сотрудникам, от которых зависит успешность того или иного начинания, что-то надо. Кроме того нужно сначала отработать лет 15, стать доктором наук, после чего к тебе будут прислушиваться. А результат хотелось увидеть раньше.

В 2003-2005 годах в России заговорили о стартапах, государство начало серьезно поддерживать малые технологические компании. Мы, один раз об этом услышав на конференции, подумали, что именно это позволит реализовать какие-то идеи. Проект «Лесной Дозор» так и появился: мы были резидентами Нижегородского Инновационного Бизнес Инкубатора, к нам обратились из министерства лесного комплекса Нижегородской области. Это не уникальная задумка, все было на поверхности. Мы просто взяли идею и превратили ее во что-то новое, в продукт. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что немаловажную роль сыграло именно то, что государство не ставило преград и давало возможности, которыми просто нужно было правильно воспользоваться.

В чем суть проекта «Лесной Дозор»

На существующих вышках операторов сотовой связи ставятся объединенные в единую систему видеокамеры либо тепловизоры. Специальное программное обеспечение позволяет автоматически обнаруживать пожар по огню или по дыму и определять его координаты. А уже определив координаты, можно решить, какие силы посылать на тушение пожара. Подробнее можно прочитать здесь.

— Проектом «Лесной дозор» вы фактически монополизировали рынок систем мониторинга лесных пожаров. Правда, что тогда вам очень помог Дмитрий Медведев?

— Когда «Лесной Дозор» только запускался, мы пытались выходить на мобильных операторов в регионах. Те говорили, что наш проект им неинтересен — объемы денег, которые они могли бы от этого получить, несравнимо малы. Но через два-три года отношение изменилось. Когда-то мы начинали с двух-трех камер на регионы, сегодня у нас уже камеры в 20 регионах. Мы понимали, что нам, как старпапу, очень важен бренд. Нужно было засветиться, начали участвовать в различных конкурсах. В том числе подали заявку на «Зворыкинскую премию», проходившую под эгидой Росмолодежи. Но нам, если честно, было все равно, чья она. Важно было заявить о себе, проверить свои силы. Потом нам сказали, что можно приехать на Селигер, встретиться с Медведевым и задать свой вопрос. Мы согласились. Несколько раз организаторы пытались убедить нас задать вопрос, который был подготовлен ими. Но в итоге мы рассказали Медведеву о «Лесном Дозоре» и спросили президента, как бы государство могло помочь взаимодействовать с операторами связи. Он сказал, что разберется.

Администрация президента написала письмо в Минсвязи. Но долго не было никакого результата. Мы написали письмо в администрацию, спросили, как дела, почему ничего не происходит. И тут же, буквально за один день, они собрали совещание, на которое пригласили всех операторов сотовой связи. Причем их федеральное руководство. Они на словах дали добро на то, чтобы с нами повзаимодействовать.

Тут уж я ждал, что нам на все дадут зеленый свет. Как-никак, совещание по указанию президента. Оказалось, что рыночная экономика все же существует. И в действительности операторы с нами взаимодействовали только тогда, когда им было это выгодно с точки зрения бизнеса. Мы заключили соглашение с Ростелекомом, МТС и Мегафоном в одном из филиалов.

Почему-то в России каждый регион непременно должен быть первым во всех направлениях

— Как вы сами к политике относитесь?

— Я объективно не могу судить о деятельности каких-то людей, которых я вижу по телевизору или о которых читаю в Интернете. Два человека живут вместе, общаются постоянно, и то они не всегда понимают, почему тот или другой совершил какой-то поступок. Я женат восемь лет, я до сих пор не всегда понимаю свою супругу. Или она меня.

Вот о деятельности чиновников, с которыми я общаюсь непосредственно на местах, я могу судить. А чтобы говорить о политике, нужно иметь больший объем знаний, которых у меня недостаточно, поэтому собственного, четкого мнения у меня нет. На выборы, если что, я хожу.

— Вас не пытались склонять к поддержке партии власти?

— Не думаю, что мы пока кому-то интересны. Бизнес небольшой. Наверное, через партию что-то было бы проще сделать. Но мы пока достаточно уверены в собственных силах и стараемся строить бизнес на базе технологии и понимания реальных потребностей тех, для кого мы работаем.

— Региональные чиновники предлагали дать взятку, чтобы они закупили именно вашу систему?

— Если переговоры с каким-то регионом идут с трудом, мы совещаемся со старшими товарищами, инвесторами. Иногда они говорят – да чиновники себя так ведут, потому что хотят денег. Но я честно скажу - ни в одном регионе нам не намекнули о взятке. Другое дело, иногда мы видим, как чиновники покупают систему мониторинга, которая объективно хуже и дороже нашей. Наводит на мысли об освоении денег. Хотя скажу, что в лесном хозяйстве осталось очень много людей, которые любят свою работу. Со многими мне было приятно общаться.

Я искренне верю в то, что если у вас хороший продукт, то вы сможете его продать даже на таком административно зависимом рынке, как лесная отрасль. Если продукт так себе, то, наверное, нужно что-то искать, пытаться вести бизнес «по-русски»… Если вы действительно вкладываете в работу какое-то личное отношение, то пусть и не за год, конечно, но со временем вы достучитесь практически до всех.

— Вы будете пытаться достучаться до тех регионов, в которые не смогли попасть?

— Да, конечно. Снова придем к чиновникам, напишем на листе бумаги экономическое обоснование, почему наша система лучше и дешевле всех аналогов. Этому сложно что-то противопоставить. Знаете, в чем еще проблема? Регионы думают, что сейчас сами все сделают. Мол, вы кто такие? Из Нижегородской области? Мониторинг лесных пожаров? Да мы сами разработаем.

Почему-то в России каждый регион непременно должен быть первым во всех направлениях. Это заблуждение, что если дать другому технопарку в другой области задание сделать разработку как у нас, они добьются результата. Да, деньги потратят, а наше решение все равно будет лучше, потому что мы его уже продвигаем, больше понимаем, как оно должно работать, да и просто денег в разработку вложено больше.

Например, в Америке, как нам кажется, такого нет. Мы пытались понять, как попасть на рынок Калифорнии, там есть департамент закупок, который отвечает за то, чтобы купили хорошую продукцию. Без разницы, откуда она. Они все вытрясут из вас, узнают, почему это эффективно. Они получают зарплату за то, чтобы они купили качественное. Думаю, что со временем мы убедим и русских чиновников, что это самый эффективный способ работы. Чтобы рассказывать о своем продукте, мы участвуем в 10-ти конференциях в год. А наши конкуренты никуда не ездят, потому что у них задача продать в своем, ну, в лучшем случае, — в соседнем регионе.

— Из каких людей вы формировали себе команду в «Лесной дозор»?

— Сейчас у нас в команде 17 человек. У нас нет строгих должностных инструкций, в конечном счете, не всегда понятно, за что каждый отвечает. Поэтому приходится рассчитывать на то, что люди будут адекватны и не перевалят ответственность на других. Мы не разрабатываем специально какие-то мотивационные мероприятия. Если мы проводим корпоратив, то только потому, что кто-то сказал: «Ребята, а давайте поиграем в пейнтбол».

— У вас есть свободное время? На что вы его тратите?

— Для меня самое главное – это семья. В общем-то, ради нее я и работаю. Еще недавно встал на сноуборд. Я вообще считаю, что если нет свободного времени, вы делаете что-то не так. И вообще — трудоголиков надо увольнять (мысль не моя, заимствована из книги Rework). Если у вас есть дело, которое вы должны кому-то доверить, то доверьте его человеку, у которого дети, которых нужно забирать из детского сада и школы, которому надо зайти в магазин и прочее. Потому что тогда он найдет способ реализовать задачу наиболее эффективно.

— Вы понимаете, как хотели бы развивать свой бизнес дальше?

— Я не считаю, что я какой-то удачливый бизнесмен. Мы не пользуемся в своей компании коммерческими уловками. К примеру: вы продаете продукт по сто рублей сотне человек. А потом берете и увеличиваете цену вдвое, из 100 человек останется только шестьдесят клиентов. Получается – меньше покупателей, а денег больше. Объективно такими методиками на определенной стадии бизнесу нужно пользоваться. Но я так не умею. Мне нравится начинать технологические проекты, которые потом нужно вывести на рынок. Думать, кто бы это мог купить, кому это нужно, кто может быть моим партнером. А на следующей стадии, развить бизнес – уже дело хороших управленцев.

Потому не думаю, что я должен быть всегда директором «Лесного Дозора». Если мне завтра кто-то скажет, что нужно уйти, и тогда проект будет развиваться лучше, я без колебаний соглашусь. Но пока почему-то никто так не предлагает.