"Александр Данилов подал заявление о выходе из состава диссертационного совета", — заявил в интервью Первому каналу заместитель министра образования и науки РФ Игорь Федюкин. Ранее по итогам проверки Минобрнауки профильная комиссия рекомендовала рассмотреть вопрос о закрытии диссертационного совета в МПГУ и привлечь к ответственности руководство учебного заведения вплоть до возбуждения уголовных дел.

Какие нарушения были обнаружены в МПГУ

Члены комиссии проверили 19 докторских и 6 кандидатских диссертаций по истории, защищенных в совете в МПГУ с 2007 года по настоящее время и выявили "серьезные нарушения, носившие систематический характер". "По сути, речь идет о массовых фальсификациях. Полученные официальные заключения и отзывы указывают на то, что была поставлена на поток работа по изготовлению фиктивных диссертаций, которые составлялись из фрагментов чужих текстов, сопровождались фиктивными отзывами ведущих организаций, фиктивными списками публикаций", — цитирует "РИА Новости" доклад, представленный руководителем комиссии, замглавой Минобрнауки Игорем Федюкиным.

Сигурд Шмидт, советник РАН, заслуженный деятель науки РФ, член Госсовета при президенте по особо ценным объектам культурного наследия народов РФ:

— К сожалению, сфальсифицировано представление о ценности ученой степени. Когда я защищался в 1949 году и когда защищались мои первые аспиранты в 60-е годы, фальсификация действительно была явлением нечастым, а звание очень ценилось. Вероятно, чиновники получают ее, чтобы это им добавило престижа в обществе. Но в исторической науке значение степени еще остается. И если обнаруживаются фальсификации, то такие степени нужно отнимать и публиковать данные о плагиаторах. За последнее время их стало значительно больше. Я заметил появление выражения "пекут диссертации", которое было невозможно еще в годы моего обучения в аспирантуре. Для борьбы с этим необходимо сократить число ученых советов, что позволит им стать более специализированными и сузит круг людей, которые могут принимать диссертации, близкие им по тематике. Ведь даже самый крупный специалист не сможет заметить плагиат не из своей области.

Михаил Гельфанд, замдиректора Института проблем передачи информации РАН:

— Смотря какая степень, смотря в каких науках, смотря какой университет ее выдал. Ученая степень по политологии Тьмутараканского кулинарного университета — это не степень, а ученая степень МГУ — это степень. Что касается наук, мне трудно себе представить человека, который купил степень кандидата физико-математических наук, а людей, которые купили степень кандидата исторических наук по специальности "Современная история России", пруд пруди. Поскребите наших видных политических деятелей — там много историй всплывет. Естественно, в живой науке с этим реже сталкиваешься. Сталкивался с разными жуликами, но купивших диссертацию среди них не было. Хотя могу сказать, что в гуманитарных науках ситуация гораздо хуже.

Игорь Лебедев, заместитель председателя Госдумы (ЛДПР), доктор исторических наук:

— Только денег, никакой другой ценности у научных степеней не осталось. В условиях тотальной коррупции на каждом шагу покупается и продается, к сожалению, все. Звания если еще что-то и значат, то лишь в точных науках — математике и физике. Как правило, кандидатские и докторские "корочки" в этих областях никто не покупает, они получаются честно. Все остальные, особенно гуманитарные, вызывают большие сомнения. В советское время научные звания были у единиц, а сейчас каждый второй — кандидат наук. Я бы сам никогда не стал получать докторскую степень, если бы это не было важно для того, чем я занимаюсь.

— Следы плагиата упоминаются. Они во всех диссертациях, очевидно, разные. В одной — 5%. В другой – 25%. Независимо от этого будут возбуждаться дела, как вы считаете?

— Вы знаете, я не уверен, что дела будут возбуждаться. Здесь несколько иное, мне так кажется. Все-таки образование должно быть катализатором инновационного развития экономики и страны, хотим мы этого или нет. Если мы хотим быть, конечно, конкурентоспособными. И в этой связи очень сложно понять, почему, имея такую армию ученых — наша страна по-прежнему один из мировых лидеров по количеству ученых, — по изобретательности мы находимся то ли на пятом месте, то ли на шестом, уже со счета сбились. Хотя всегда мы были мировым лидером.

— А почему такие вещи происходят? Недостаточно строгие требования к диссертациям?

— Не только поэтому. Как пример, идет мониторинг вузов, идут аккредитационные вопросы, рассматривается аккредитация вузов. Ведь самое главное — иметь публикацию. Опубликована она в журнале с импакт-фактором типа Nature — там где-то за 30-40, либо с импакт-фактором около нуля, мы же всем этим не интересуемся. Совсем недавно мы вернулись вместе с Виктором Анатольевичем Садовничим из Фукусимы, из Японии. Мы были в негосударственном вузе в Японии, нам показали лучшие лаборатории. Надо говорить, кем они возглавляются? Я там друзей своих встретил, с которыми мы вместе получали образование в московском Физтехе. Один из лучших вузов не только страны, но и мира. У них подход очень простой. У них эти проблемы тоже есть, но либо ты дал одну публикацию статьи с огромным импакт-фактором, либо ты даешь сотни публикаций в журналы с меньшим. Поэтому то, что сейчас делает Минобрнауки, это, конечно, правильно.

— А что делать с плагиатом? Можно ли, кстати, полагаться на эту систему "Антиплагиат"? Потому что, может быть, у кого-то выловили просто слишком много цитат, а не то, что человек выдал чужой текст за свой? Такое возможно?

— Конечно, возможно. В каждом конкретном случае, конечно, нужно разбираться. Но то, что здесь у нас больше, чем перебор, это совершенно очевидно. То, что Минобрнауки делает правильные шаги, это тоже очевидно. Но очевидно и то, что это далеко не самый худший вуз, который приведен в пример. Это тот случай, когда он попал просто под раздачу.

— А как вы думаете, будет продолжаться эта кампания? Возможны еще какие-то громкие разоблачения в других вузах после этого?

— У нас нет другого выхода. У нас за последнее время количество защит в области экономических, социальных и прочих гуманитарных дисциплин увеличилось в разы. А по техническим упало. Почему это происходит? Именно потому, что, извините, сейчас даже не говорят "написать", сейчас говорят "слепить" диссертацию. Ведь наука у нас уже делится на два разделения: одна — нормальная наука, только чудаки ей занимаются, и вторая — "ВАКовская", для написания диссертаций. С "ВАКовской" наукой наконец-то стали немножко хоть бороться, это очень приятно и отрадно слышать.

— В данном случае с Московским педагогическим университетом, как вы считаете, кто в первую очередь должен нести ответственность за случившееся?

— Конечно же, члены совета и совет. Откуда ректор может знать? Я даже не знаю, сколько советов в МПГУ, но я так думаю, с десяток. Откуда у ректора время, возможности и силы? Он в лучшем случае посмотрит список тех диссертаций, которые защищались. Но, конечно же, он не сможет посмотреть эти диссертации. Конечно же, это члены совета.

— Вы говорите, появилась формулировка "слепить диссертацию". Сейчас очень многие люди, насколько я вас поняла, очень хотят стать кандидатами, докторами наук, а зачем им всем это нужно?

— А этого никто не понимает. У нас такая страна. Это приятно, почетно – иметь степень, звание. Раньше, в советские времена — вы юная, может быть, не помните — "быть по четным академиком, а по нечетным — в тундру". Так и у нас получается, что приятно быть доктором или профессором, а то, что у человека нет работы, то, что его импакт-фактор около нуля, на это почему-то внимания не обращается. Если ученый работает, у него же появляются диссертации, на него ссылаются в каких-то работах, а у нас же этого, к сожалению, нет, за этим никто не смотрит. В этом проблема. Почему приятно? Потому что за державу обидно, ведь мы по изобретательности отстаем даже от своей бывшей части – крошечной Финляндии, уступаем ей не в разы, а в порядки.

— Сейчас степень доктор наук или кандидат наук обесценилась?

—С одной стороны, в вузах и НИИ, конечно же, есть профессора и доктора, которые выдают новый продукт. Но, с другой стороны, у нас так много докторов и профессоров, которые никогда ничего не изобрели, которые просто приобретают диссертации, а потом по бумажке зачитывают на заседании совета. У нас сколько угодно таких примеров. Человек работал где-то техником или строителем, потом он приходит в вуз, быстро там становится руководителем, а через два-три года смотришь – он уже профессор.
Подробнее: http://www.kommersant.ru/Doc/2117021

— Упоминаются следы плагиата, что это означает? Это 100% уже плагиат, если проверено через специальную программу? Или речь может идти о том, что человек просто злоупотреблял цитатами?

— Нет, плагиат есть в любой работе. Если мы включаем программу "Антиплагиат", она показывает, например, совпадение любых формальных слов. Другое дело, когда плагиат части работы других авторов, которые были написаны и которые взяты в полном объеме, допустим, несколько абзацев, иногда, к сожалению, бывает несколько страниц. Особенно в студенческих работах различных. И нет указаний, что автор, который написал, уже где-то опубликован. При проверке кандидатских диссертаций особенно важно проверить, насколько сам автор, то бишь соискатель степени кандидата наук, излагал свои мысли, доказывал свои результаты, и так далее. А то, что есть цитирование других работ, особенно в кандидатских диссертациях, это приветствуется, потому что любая диссертация кандидатская — это, прежде всего, обобщение опыта, накопленного наукой до того, анализ уже существующих точек зрения. И на основе этого анализа сделал свои выводы, новые предложения, эта работа будет конкурентоспособна, и, естественно, она может выходить на защиту.

— Можно ли говорить о том, что 24 из 25 диссертаций оказались со следами плагиата? Здесь имеет смысл говорить о каком-то громком скандале? Или надо каждый случай рассматривать отдельно?

— Мне кажется, нельзя подходить огульно, потому что, прежде всего, за каждой диссертацией, хорошей диссертацией, той, которая делается в соответствии с устоявшимися научными подходами, стоит целый коллектив ученых. Это не только соискатель, молодой человек или девушка, которые начали исследовать. У любого соискателя кандидатской степени есть научный руководитель, который помогает автору. Более того, любой соискатель или же аспирант прикреплен к конкретной кафедре, ему на этой кафедре утверждают тему, осуществляют слушание каждый год о том, как выполняется план аспирантской подготовки, рецензируется его работа перед тем, как она выходит на защиту.

После этого, если достойная работа, то в совете она проходит дополнительную экспертизу, назначаются оппоненты и так далее. Мы не можем сказать, что это дело одного соискателя или его научного руководителя, потому что в процессе подготовки защиты диссертации участвует несколько, минимум, а, может быть, и десяток ученых. И огульно говорить о том, что все они оказались нечистоплотными, будет неправильно. В каждом конкретном случае мы должны разбираться. У нас вот, например, в университете, помимо того, что есть экспертиза со стороны кафедры и так далее, у нас работает академический совет, туда входят самые уважаемые ученые нашего университета, они еще выборочно просматривают диссертации перед защитами, чтобы выразить независимую экспертизу от кафедр. Потому что бывают случаи, когда кафедры не всегда принципиально подходят к каким-то работам. Вот этим дополнительным контролем исключаются лишние проблемы уже у наших соискателей на защите.

— В целом можно говорить о том, что сейчас, в последнее время ученые степени — кандидат наук и доктор наук — обесценились? Потому что, как говорили спикеры у нас в эфире, сейчас появилось выражение "слепить" диссертацию. Действительно происходит такое обесценивание, делают на скорую руку, не очень все проверяют?

— Мне кажется, в последние два-три года особенно, ситуация изменилась. Если в конце 90-х, в начале 2000-х годов была проблема, что некоторые недобросовестные ученые оказывали содействие желающим получить ученые степени кандидата наук, где-то допускались такие вольности, то после того, как ВАК взяла под контроль, стали вызывать соискателей для прохождения собеседования уже на заседании экспертных советов ВАКа, таких работ поубавилось. Более того, я вам скажу, сейчас каждый диссертационный совет, если он хочет жить в новых условиях, когда есть тенденция к сокращению общего количества советов диссертационных по стране, то они заинтересованы в качественном отборе диссертаций и представлений по прохождению их в советы, чтобы в дальнейшем не было претензий, прежде всего, к самому диссертационному совету. И вот этого вала просто априори быть не может. Потому что сейчас каждый совет дорожит своей честью, в первую очередь. Естественно, и вуз, при котором совет создан.

Что касается обесценивания степени кандидата наук или доктора наук, мне кажется, это говорят те, которые в какой-то мере не смогли вовремя или не захотели по каким-то причинам защищаться, так как все-таки кандидат наук и доктор — это показатель состоятельности человека в выбранной отрасли наук.

И если мы возьмем вузовское сообщество, то, конечно же, при приеме на работу в любой вуз приоритет отдается кандидатам и докторам наук. Прежде всего, не из-за того, что они имеют ученую степень, а из-за того, что могут более качественно осуществлять научные исследования, помогать тем же самым студентам, которые хотят заниматься научной работой, помогать аспирантам и так далее. Для вузовского сообщества показатель очень хороший и очень нужный.

Доклад Минобрнауки лишь первый шаг в борьбе. Чтобы нанести фальсификаторам серьезный удар, необходим комплекс мер. Комиссия при министерстве предлагает запретить совмещать работу в диссертационных советах и Высшей аттестационной комиссии (ВАК), как это было в МПГУ, продлить срок проверки работ с трех лет до 10 (сейчас по прошествии трех лет опротестовать присуждение степени невозможно), публиковать списки уличенных в интеллектуальном воровстве.

Эксперты говорят о совершенствовании поисковых систем, обязательных трех-четырех отзывах от независимых специалистов. Но технических мер недостаточно. Необходимо, чтобы профессиональное сообщество выработало нетерпимое отношение к похитителям чужих мыслей. Отдельно следует рассмотреть вопрос о деятельности ВАК, сквозь пальцы пропускавшей сообщения о фальшивых работах.