Ученый из Карелии предлагает уйти от «повального» лесоразведения

...О том, какие процессы в реальности происходят в лесах таежной зоны европейской части России – рассказывает доктор сельскохозяйственных наук, заведующий лабораторией ландшафтной экологии и охраны лесных экосистем Института леса Карельского научного центра Российской академии наук Андрей Громцев.

– Андрей Николаевич, мы привыкли думать, что чем-чем, а лесом нашу страну бог не обидел. Насколько благополучно чувствуют себя таежные леса северо-западной части страны, которые в прошлом веке осваивались максимально интенсивно?

– Я предлагаю в начале разговора точно определить, о каких лесах идет речь. Таежная зона европейской части России простирается от Уральских гор до границы с Финляндией. По границе Архангельской области, Карелии, Вологодской области и части Карельского перешейка проходит рубеж между Фенноскандией и Русской равниной. Это две совершенно разные в лесном отношении страны, образно говоря, это сосновые массивы на песках и скалах и еловые массивы на супесчаных и суглинистых почвах. При этом даже в пределах одной лесорастительной зоны природные качества лесов могут диаметрально различаться. Объемы лесозаготовок различны. В Мурманской области в настоящее время вырубается 60 тысяч кубометров леса, то есть лесопользование практически здесь свернуто. В Ленинградской области, напротив, промышленное освоение лесов идет максимально интенсивно с ежегодным объемом лесозаготовок более 9 миллионов кубометров. Естественно, ситуация с природными ресурсами только в этих двух регионах будет принципиально отличаться друг от друга. Как правило, территории с развитой инфраструктурой и близостью к рынкам сбыта не могут похвастаться значительными запасами пригодного для рубки леса. В процессе промышленного освоения таежной зоны европейской части России произошел серьезный перекос, в результате которого экономически развитые районы имеют проблемы с ресурсами, а там, где лесов, ценных с экономической точки зрения, хватает с избытком, нет ни дорог, ни перерабатывающих предприятий.

– И что с этим «перекосом» прикажете делать? Наука может предложить выход из этой ситуации?

– Главная проблема в том, что в таежной зоне сформировалась очень неравномерная возрастная структура лесов. Так получилось, что на большей части территории у нас либо молодые леса, либо «старые» по хозяйственным меркам. А должно быть равномерное распределение различных возрастных групп. При нормальной структуре каждая группа занимает примерно одинаковую долю – молодняки, средневозрастные, приспевающие, спелые и перестойные. Когда сохраняется возрастной баланс и приспевающие леса занимают соответствующее место, можно спокойно вырубать спелые и перестойные леса, зная, что регион не останется без ресурсов в обозримом будущем. У нас произошел «провал» средневозрастных и приспевающих лесов, особенно в северной части таежной зоны. К примеру, на севере Карелии можно встретить либо молодняки, появившиеся на месте широкомасштабных сплошных рубок 50-70-х годов прошлого века, либо остатки спелых и перестойных лесов. А между ними – яма, в которую мы угодили. Придется, как минимум, ждать несколько десятилетий, пока подрастет лес. Другими словами, сложившаяся возрастная структура сегодня является главным препятствием на пути к неистощительному и сбалансированному лесопользованию.

– Может быть, ситуацию могли бы спасти выборочные рубки?

– Выборочные рубки экономически более затратны. Арендаторы, зная, что они могут вырубить все сразу и уйти, предпочитают не обременять себя лишними проблемами. Между тем лесов, пригодных для проведения выборочных рубок в таежной зоне более чем достаточно. Так, в соседней Финляндии рубки ухода применяются очень широко, благодаря чему финнам удается снимать с гектара в несколько раз больше древесины, чем в России. У нас превалируют сплошные рубки. В Карелии они достигают 95 процентов от общего объема заготовок. Тем не менее говорить о деградации, разрушении или исчерпании ресурсов нет, с моей точки зрения, никаких оснований. Негативные процессы проявляются локально и имеют обратимый характер. Мы не зафиксировали глубинных изменений, которые необратимы. При этом в таежной зоне Северо-Запада России ориентироваться нужно на естественное возобновление лесов. Оставление семенных деревьев и их групп при сплошных рубках, частичная минерализация почвы, сохранение подроста – методы, которые обеспечивают естественное возобновление леса, давно и хорошо известны. Придумывать что-то новое нет никакой необходимости. В условиях таежной зоны соблюдение этих правил обеспечивает 100-процентное восстановление леса. Конечно, возникает проблема смены пород в определенных лесорастительных условиях. Она неизбежна, ее очень трудно предотвратить. Но смена пород – это фактически севооборот. Когда в одном месте постоянно растет исключительно хвойный лес, то рано или поздно это приводит к обеднению почв и снижению продуктивности древостоев.

– Вы ходите сказать, что смена пород не так уж страшна?

– С экологической точки зрения, она даже полезна. Тайга так устроена, это самовосстанавливающаяся система, как ты ее ни руби. Вопрос только времени. Человек способен этот процесс ускорить либо затормозить. Кстати, способность леса к самовосстановлению успешно используется чиновниками при составлении отчетности. К искусственно созданным лесным культурам приписывается лес, который вырос без участия человека. В Карелии в разряд искусственно восстановленных на бумаге попадает 12 процентов лесных площадей. По нашим расчетам, в реальности этот показатель составляет не более 3-4 процентов. Остальное – это естественное возобновление. В условиях таежной зоны заниматься искусственным лесоразведением нужно с учетом ландшафтных особенностей территории, например, для восстановления сосновых лесов. При этом необходимо четко понимать экономические перспективы искусственного лесовосстановления. Можно потратить много денег на создание лесных культур, но в итоге вырастет себестоимость лесной продукции. Лесовосстановление должно быть малозатратным, учитывающим конъюнктуру рынка. Сегодня наука предлагает механизм так называемого ландшафтно-экологического планирования многоцелевого лесопользования, который, с одной стороны, позволяет выявить зоны, где искусственное восстановление объективно необходимо, а где стоит положиться на силы природы. С другой стороны, это планирование подразумевает достижение баланса экологических, экономических и социальных интересов.